Заслуженный тренер России Нина Мозер побывала в гостях в «Советском спорте».
«ЗАБИЯКО И ЭНБЕРТ ПРОЩАЮТСЯС ПРОФЕССИОНАЬНЫМ СПОРТОМ»
– 26 февраля состоится гала-вечер, в котором будут принимать участие фигуристы из «Мозер-тим» и «Тутберидзе-тим». Расскажите про это мероприятие?
– Оно носит необычный формат. Я называю его днем фигурного катания. Будут мастер-классы, выступления взрослых фигуристов из моей команды, будет фестиваль парного катания: приезжают семь национальных чемпионов и наша молодая пара, которая была пятой на чемпионате России будет с ними сражаться.
Оценивать выступления будет серьезная судейская коллегия, а параллельно с ней будет работать творческое жюри. Мы хотим поэкспериментировать, для того, чтобы добавить свежую струю. Вторая оценка компонента не является базовой. Хочется, чтобы люди из мира искусства подсказали нам какие-то новые вещи: что им интересно, что неинтересно.
– Кто из ваших бывших учеников и из новой команды «Мозер-тим» выступают в гала вечере?
– Будут Татьяна Волосожар и Максим Траньков, Наташа Забияко и Александр Энберт. Из молодого поколения – Алина Пепелева и Роман Плешков, Диана Мухаметзянова и Илья Миронов, они заняли второе место на юношеских Олимпийских играх, а еще Настя Мухортова и Дима Евгеньев. То есть, будет три поколения спортсменов, с которыми я провела свою жизнь на катке.
– Вы упомянули про Забияко и Энберта. Они пропустили нынешний сезон. Как у них со здоровьем?
– Со здоровьем все нормально, но допуск по спортивной практике в этом сезоне не получился. Поэтому для Наташи с Сашей это, скорее всего, будет прощальное выступление в профессиональном спорте.
«Я ЧЕЛОВЕК АЗАРТНЫЙ, ПОЭТОМУ ЗА НОВЫЕ ПРАВИЛА»
– Новость последних дней: ISU предложил ввести новую систему оценок. Не будет короткой и произвольной программ, а техническая и артистическая – равные по длительности.
– Этот вопрос президенты федераций обсуждали с представителями руководства ISU, но пока в виде предложения. Здесь есть как положительная сторона, так и отрицательная. Кто-то считает, что самое главное — это прыжковая зона, это элементы, которые необходимы. Но на сегодняшний день еще нет критериев, как оценивать артистическую программу.
Поэтому во время дня фигурного катания на «ВТБ Арене» 26 февраля мы пытаемся благодаря людям искусства найти новые подходы ко второй оценке. Ведь, если ее примут после китайской Олимпиады, надо же к этому готовиться. Фигурное катание повернется на 180 градусов и пойдет каким-то новым путем.
В 1980-м году были одни правила, их поменяли, и вот уже 40 лет в фигурном катании другие правила. Думаю, наступил момент опять вносить изменения. Потому что нужно привлекать зрителей, нужно создавать интерес.
Нынешняя система настолько сложная, что во многих странах люди перестали заниматься фигурным катанием, как профессиональным видом спорта. Люди не справляются с требованиями нынешних правил. Если в нашей стране спорт всегда был очень важным, так же, как и в Китае, и еще в шести-семи странах, то у остальных при этих правилах нет шансов когда-либо попасть в призовые тройки. А что дальше происходит? Спонсоры не хотят работать с такими федерациями, а государство не хочет вкладывать деньги в развитие фигурного катания. Зачем, если медалей не будет? Будет шесть стран, а дальше пропасть. Сейчас чемпионат Европы уже слабее чемпионата России!
– Вы поддерживаете изменения в правилах?
– Я человек азартный, и мне интересно все новое. Понимаете, все делают одно и то же, одни и те же элементы. Все это однообразно и неинтересно. На днях у меня в детской группе был прокат. Все пять пар делали одинаковое параллельное вращение. Потому что это самый легкий способ выполнить элемент четвертого уровня. И даже на взрослом уровне редко кто пытается экспериментировать. Делают элементы четвертого уровня, но без фантазии. Они знают, что судьи оценят этот элемент, как элемент четвертого уровня. Вот многие и выбирают более простой путь, чтобы не терять баллы.
«Я ЖИЛА НА КАТКЕ»
– Вы же сейчас непосредственно не работаете со спортсменами, больше выполняете роль консультанта?
– Это так. Раньше я жила на катке, проводила возле бортика по 12 часов. В какой-то момент я поняла, что устаю от такого ритма и этого однообразия. Сейчас я совмещаю. И могу сказать, что интерес к тренерской работе я не утратила. Я уже предвкушаю на Олимпиаду 2026 года в Милане. Приглядываюсь к потенциальным кандидатам. Потому что все ребята, которые работают со мной, обязательно будут готовить фигуристов к Играм в Милане. Мы создадим команду по образцу той, что готовилась к Олимпиаде в Сочи. И могу заверить – это будет достойная команда.
– Но Игры в Милане еще не скоро. Как вы будете участвовать в подготовке к Олимпиаде в Пекине?
– В прошлом году за месяц до чемпионата мира я полностью включилась в подготовку двух пар: Наташи Забияко/Саши Энберта и Жени Тарасовой/Володи Морозова. Мы работали в том же режиме, что перед Олимпиадой в Сочи. И результат был очень хорошим – бронза и серебро. Я никуда не уходила. Возможно, перед Пекином буду работать по этой же схеме.
– Если вы уже думаете о Милане, тогда такой вопрос: насколько велика вероятность, что на Играх-2026 какая-то пара будет исполнять четверной прыжок или тройной аксель?
– При нынешних правилах это совершенно ненужный риск. Ведь все пары перестали делать четверные выбросы, четверные подкрутки. Сил на их отработку нужно потратить очень много, есть серьезный риск заработать большой минус, а выигрыш в баллах – небольшой.
Мы с Женей Тарасовой и Володей Морозовым в олимпийский год делали соединение тройного подкрута и тройного прыжка. И с этим не было проблем. А вот после четверного подкрута уйти на тройной прыжок было сложно. Поэтому мой ответ: не верю в четверной прыжок в Милане.
Вы же посмотрите, кто прыгает сейчас четверные – три русских девчонки, американка и японка. Всего пять человек во всем мире. И это все уникальные таланты. Но давайте на них посмотрим через два года. Будут ли они прыгать четверные, когда превратятся во взрослых девушек? Причем в одиночном катании это еще возможно, но в парном мне это трудно представить.
«ПЕРЕД ПХЕНЧХАНОМ ЗАРПЛАТА БЫЛА 600 ДОЛЛАРОВ»
– После Игр в Пхенчхане Максим Траньков сказал по поводу своей тренерской работы: «Не по Сеньке шапка».
– Максим очень старается и в плане тренерской работы растет. Мы недавно с ним разговаривали, он тренерство уже по-другому воспринимает. Еще перед чемпионатом мира в Японии в прошлом году Максим говорил: «Больше не хочу». Сейчас у него опять появилось желание стоять у бортика, работать на льду. Он помогает Тарасовой с Морозовым. Но чтобы плодотворно работать, нужно отказаться от всех других проектов, который сейчас у Максима есть. Тренер должен отдавать всего себя ребятам и буквально жить на катке.
Это огромный труд, которого никто не видит. У нас тренерская работа достойно оплачивается только в игровых видах. К Пхенчхану я готовила три пары, так моя зарплата в тот период составляла 600 долларов.
– Но ведь для подготовки к таким турнирам, как Олимпиада, без помощи со стороны не обойтись.
– Безусловно. Сейчас работа приглашенного специалиста стоит 6-8 тысяч в час. Услуги хореографа, специалиста по скольжению стоят 800 долларов в день. И помощь этих людей нужна. Однако некоторые наши начальники не понимают этого. Один как-то сказал: «Зачем вы их приглашаете?»
– И что вы ответили?
– Тогда давайте не будем планировать медали на главных мировых турнирах! Если мы хотим просто участвовать, можно обойтись без специалистов.
«У МЕНЯ БЫЛИ ДВЕ ОЛИМПИАДЫ – ОДНА ЗОЛОТАЯ, ДРУГАЯ ЧЕРНАЯ»
– Вы назвали несерьезную цифру зарплаты тренера, который готовит спортсменов к Олимпиаде.
– Я просто помню, что как-то мне деньги упали, я пересчитала, сколько же это долларов получается, оказалось – двести. Вот когда мы готовились к Играм в Сочи, все было очень хорошо, на высшем уровне. О нас заботились, мы ни в чем не нуждались. Но затем наступил этот черный период.
– Вы имеете в виду допинговую историю?
– Все это придумано. Я знаю многих людей, которые работают в зимних видах. В циклических видах спорта очень важен процесс восстановления. Допустим, чтобы велосипедист каждый день садился в седло и проезжал 150-200 километров, он должен после тренировок полностью восстанавливаться.
Конечно, за всех отвечать нельзя, возможно, кто-то и использует запрещенные препараты. Но могу сказать, что при подготовке к Олимпиаде в Сочи никому этим заниматься не нужно было. Все олимпийцы были настолько всем обеспечены. А какой моральный подъем был: это, как во время Великой Отечественной – все были готовы умирать, но побеждать за Родину!
– Тогда это все передавалось и болельщикам. Но сейчас, спустя шесть лет, чувствуешь себя обманутым. Вот и золото в биатлонной эстафете у нас отобрали из-за допинга у Устюгова…
– Не надо искать виноватых и испытывать чувство вины, спорт – миг и каждый пытается сделать этот миг ярким и счастливым. Не знаю, где правда в этой истории, но она еще не понятна до конца.
Мое мнение – за рубежом на более высоком уровне развита медицина. Так обтекаемо скажу и больше развивать эту мысль не буду. Ведь спортсмен должен получать полное медицинское обслуживание во время соревнований. А в фигурном катании по регламенту команда может привезти на чемпионаты мира и Европы только одного врача и одного массажиста. Если в команде пять фигуристов, медики могут справиться. Но у сборной России всегда очень большая команда, и на них всего два специалиста. Один должен постоянно находиться в гостинице – обслуживать спортсменов, которые в данный момент не выступают. Второй – на катке, потому что все может случиться. И как один массажист вечером в гостинце сможет промассировать 15-18 человек? Я не раз поднимала это вопрос перед международной федерацией. Все вроде головами качают: да, надо что-то менять, но ничего не меняется.
Хорошо, когда для нас создали все условия во время подготовки к Олимпиаде в Сочи. А затем перед Пхенчханом мы боролись с ветряными мельницами. Вот я всем и говорю: у меня было две Олимпиады – одна золотая, а другая черная. И когда сейчас пошли разговоры, что опять можем выступить без флага и гимна, я отвечаю, что уже через это прошла. В Пхенчхане в Олимпийской деревне был виден этот контраст между нашей делегацией и остальными. Иностранцы все были в такой яркой красивой форме и наши – во всем сером. И мне было настолько больно все это видеть. Эти воспоминания до сих пор со мной.
«ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ГОДА В МИНСПОРТА БЫЛ ПРОВАЛ»
– В недавнем интервью вы сказали, что неприятно работать в обстановке хаоса и грязи. Вы это имели в виду?
– Такое впечатление, что какой-то демон своими большими мохнатыми лапами накрыл весь российский спорт. Есть федерации, где все очень профессионально. Например, наша федерация конькобежного спорта. Там все работают слаженно – начиная от президента и заканчивая врачом сборной. Они очень уверенно идут к Играм в Пекине.
– Хотелось бы вернуться к оплате вашего труда. За олимпийскую медаль вы же должны были подучить приличную премию.
– Я эту премию в 2,5 миллиона разделила между всеми нашими специалистами. И вышло по 300 тысяч на человека. А через год мне пришла бумага, что я должна заплатить подоходный налог в размере 320 тысяч. Потому что в момент получения премии налог не был уплачен. Ну не скажешь же к своему хореографу или тренеру по ОФП: «Тут налог пришел, нужно заплатить». Заплатила из своих накоплений. Больших денег у нас нет, не то, что в футболе и хоккее. Порой жалеешь, что я не тренер в игровых видах спорта.
– Получается, всю систему нужно менять?
– Сейчас пришел новый министр, может он что-то начет менять. К сожалению, последние три года был просто провал. Еще в течение года после Сочи специалисты ходили в министерство, там было с кем поговорить. А в последние три года там тишина была в коридорах. Никто ничего не решал: не положено, есть определенные правила и т.д.
– В чем это выражается?
– У нас многие фигуристы не могут выполнить требования, чтобы получить звание мастера спорта. Допустим, для этого нужно занять определенное место в соревнованиях. Но этого мало – в турнире должны принимать участие представители 25 регионов России. У нас фигурное катание на профессиональном уровне представлено максимум в десяти регионах. На чемпионат страны допускается 12 пар. Большая часть из них представляет Москву и Санкт-Петербург. И возникает вопрос: где спортсменам можно выполнить норматив мастера спорта? А ведь это отражается на тренерских зарплатах. Получается, что спортсмены не могут выполнить норматив мастера спорта, а по возрасту уже не могут соревноваться с кандидатами. И они становятся перворазрядниками. Это что за вредительство? Кто придумал эти абсурдные правила?
– Да, логики в этом мало…
– Я много ездила по регионам. И знаете, что мне рассказывали? Согласно регламента, в группу не могут брать спортсмена, если он не выполнил нормативы по общефизической подготовке. А нормативы там такие, что нужно пробежать одну из дистанций за время, сравнимое с мировым рекордом. А больше всего меня поразило требование: за минуту нужно прыгнуть через скакалку 150 раз. Это же не чемпионат мира по прыжкам через скакалку! Мы такими нормативами отсекаем детей, которые хотят заниматься фигурным катанием.
«УВЕЛИЧИТЬ ВОЗРАСТНОЙ ЦЕНЗ? У МЕНЯ НЕТ ОТВЕТА»
– Вы как-то сказали, что хотели отойти от тренерской деятельности из-за шума. Имеется в виду тот шум, который поднялся вокруг фигурного катания после Игр в Сочи?
– Все-таки я не это имела в виду. Популярность вида спорта – это очень хорошо. Я имела в виду другое: вытаскиваются на всеобщее обозрение конфликты. Все это сразу подхватывают, пишут про это с большим удовольствием. Зачем эта грязь?
– Это обратная сторона популярности.
– А мне это не нравится. Поэтому я и не даю интервью. Выразишь одну мысль, а на бумаге это все по-другому выглядит. И ты сразу станешь изгоем или врагом.
– Летом конгресс ISU. На нем хотят поднять возраст спортсменов, которые могут принимать участие во взрослых соревнованиях, до 17 лет. Правильное решение?
– Когда Тара Липински, Сара Хьюз в 15-16 лет выигрывали и при этом представляли США, ни у кого вопросов не возникало. Сейчас вопросы к возрасту фигуристок появились и у нас разу начали говорить, что это против России. Нам везде какие-то заговоры мерещатся. А никому не приходила простая мысль, что люди идут во дворец посмотреть соревнования сильнейших фигуристов мира, а там катаются дети. Все-таки хочется какой-то гармонии. Наш вид спорта называется «фигурное катание». Но могу сказать, что в нынешнем сезоне у наших девочек виден большой прогресс именно в плане фигурного катания. На них сейчас стало интересно смотреть.
– То есть, вы за увеличение возраста?
– Сейчас я скажу «за», а через год подумаю: «Зачем я это сказала?». У меня нет ответа на этот вопрос. Есть дети, которые в 14 лет выглядят, как сформировавшиеся люди. А бывает наоборот.
– Закончим беседу футболом. Ваш знаменитый дядя Иван Мозер играл за «Спартак», затем работал в «Динамо». Вы за какую команду болеете?
– Я сама выступала за «Динамо», мой папа теннисист играл за киевское «Динамо». Это родное для меня общество. Но болельщица я «Чертанова». Когда команда играет в Москве, хожу на все матчи.
– Необычный выбор.
– В этой команде играют только свои воспитанники, а я уважаю такие клубы. И когда в 18-19 лет мальчики могут оббегать этих здоровых бугаев, купленных за большие деньги, это смешно смотрится. В общем, для того, чтобы посмотреть в России футбол, надо сходить на «Чертаново». Это я знаю абсолютно точно. Я получаю от их игры удовольствие, это тот самый искренний футбол, выражаясь языком Эдуарда Васильевича Малофеева.
