Российская спортсменка, которая сделала гольф сексуальным – об Олимпиаде, метании камешков на пляже, улыбке Кевина Костнера и многом другом.
Если вы думаете, что гольф – это игра толстяков с сигарами,то ваше представление об этом виде спорта безнадежно устарело. В 2016 годусоревнования по гольфу будут включены в программу Олимпийских игр в Рио! ИРоссию на них, если не произойдет ничего экстраординарного, представит МарияВерченова – единственная представительница нашей страны в европейскомпрофессиональном гольф-туре. Завершив свой самый успешный в карьере сезон,Верченова побывала в редакции Sovsport.ru.
– Мария, в нынешнемсезоне у вас произошел самый настоящий прорыв – вы добились самых высоких вкарьере результатов на турнирах «Большого шлема», или, как их чаще называют вгольфе, «мейджорах». Что произошло?
– Скорее всего, сказалось то, что я поменяла тренера ипоменяла план тренировок. Если раньше я тренировалась в Дубае, то теперь ябазируюсь в Хьюстоне. Мне кажется, я на поле теперь другой человек.
– В чем другой?
– Со старым тренером, англичанином Марком Уолтерсом, мыдошли до такого момента, когда я дальше прогрессировать не могла. Поэтому японяла, что мне нужно искать что-то новое. Нашли тренера в Хьюстоне, его зовут КевинКерк, с ним мы работали всю прошлую зиму. Он также тренирует многих известныхигроков в мужском туре. Поменяла тренера по фитнесу. В общем, думаю, что иду вправильном направлении.
– Чтобы было понятно,расскажите – зачем нужен тренер игроку такого высокого уровня, как вы?Играть-то вы еще в детстве научились.
– Играть, конечно, в детстве научилась, я около 16 лет занимаюсьгольфом, более десяти – профессионально. Но тренер следит за техникой. Гольфочень сложная игра, и техникой нужно постоянно заниматься. За зиму мы набираемопределенную базу, за счет которой играем весь сезон. Кроме того, тренеррасписывает мой тренировочный процесс. Помогает психологически. Занимаетсятактикой игры на поле. Много аспектов.
– Все примернопонимают, в чем разница между условным Роджером Федерером и условным МихаиломЮжным. В чем разница между вами и первым номером мирового рейтинга?
– На словах – это всего лишь несколько ударов. На деле – этонесколько лет. Вроде бы, кажется, все что надо сделать – в каждом раундетратить всего лишь на два удара меньше. Но это очень трудно сделать. Главное,как мне кажется, я понимаю, как мне к этому идти.
– И как?
– У нас на этот счет есть целый план. Но если вкратце – мненадо немножко подтянуть патты (удары, которыми мяч закатывают в лунку. – Прим. ред.). По статистике я в этомкомпоненте чуть-чуть отстаю от первой десятки.
– Реальнонатренировать патты? Ведь каждый раз этот удар новый, потому что меняетсядистанция, наклон грина (площадки с флагом).
– Конечно, можно. И больше всего часов на тренировке мыпосвящаем именно патту. Три часа из шести-семи часов общей тренировки. Это ичтение наклона площадки, умения предугадать, как покатится мяч, это и удары надистанцию. И удары в двух-трех метрах от лунки. Они самые важные.
– Нудный процесс-то.
– Нудный. Но это обязательное занятие. Кстати, мастерствотренера заключается еще и в том, чтобы нудный процесс превратить в игру. Сделатьтренировку более интересной. И тот американец, который со мной сейчасзанимается, очень хорошо с этим справляется.
– Как, например?
– Придумывает тесты. Например, на тренировке я должна сопределенных точек попасть мячом в лунку за минимальное количество ударов.Потом я заполняю карточку, сдаю ему. Для меня этот процесс превращается в некоеподобие соревнования. И это интереснее, чем просто так бить по мячу.
«Спросила кедди: тыуверен, что хочешь лезть на пальму?»
– Есть такой шаблон:многие люди считают, что гольф – это игра толстяков с сигарами.
– Раньше действительно так было. В мужском туре еще летдесять назад играли довольно, так скажем, крупные гольфисты. Но если посмотретьсейчас на таких игроков как Рори Макилрой, Дастин Джонсон и даже на девочек –все в основной массе атлеты. Мальчишки первый удар бьют на 320 метров, девочки на260-270 метров.Быть физически плохо подготовленным мы уже просто не можем себе позволить.Кстати, первый, кто это направление привнес в игру, был Тайгер Вудс. Сейчас, ксожалению, он потихоньку покидает вершины, но он был первым настоящимгольфистом-атлетом.
– Вы тоже ведь подальности удара в первых рядах.
– Да, я изначально любила фитнес и много им занимаюсь.Понимаю, как это важно.
– Из чего состоит вашдень?
– Две тренировки – утренняя и вечерняя, по три часа. Этотолько гольф. Пять раз в неделю еще фитнес-зал, утром по два часа.
– В России медленноно верно растет популярность гольфа, и от тех, кто занимается этой игрой, такойвопрос. Мало кому нравится просто стоять и бить клюшкой по мячу. Всех тянет наполе. Насколько ваш опыт говорит о правильности такой методики – предпочитатьигру нудным тренировкам?
– Очень сильно зависит от уровня игрока. Если человек началзаниматься гольфом, то я ему советую первые года два спокойно отрабатывать натренировочном поле удары, ставить технику. На поле выходить не чаще чем раз-двав неделю. Ну а когда уровень поднимется – до уровня гандикапа 10-15, то можнокаждый день уже играть на поле, и эта тренировка будет уже более важной, чемпросто отработка удара. Здесь уже нужно учиться играть в разную погоду, сразным ветром, в разных ситуациях.
– Трехкратный чемпионРоссии Владимир Осипов сказал, что однажды понял: играть «напролом» на поленельзя, надо постоянно думать, просчитывать различные варианты.
– Конечно, и у меня в помощь для этого есть специальныйчеловек – кедди. Помимо того, что он носит мои клюшки, он еще и помогает игратьпо тактике. На 50 процентов думает на поле за меня он. Он подсказывает, какойудар исполнять, какую клюшку выбрать, куда дует ветер…
– Про вашего кедди мызнаем такую историю: однажды вы запулили мяч в пальму, и он не смог его найти.
– Да, видеоролик даже потом показывали в Англии в хит-парадесамых смешных спортивных моментов на Новый год. Для начала, он начал искать мячна другой пальме. Там их было много, мы пришли, и все стали советовать – лезьна эту пальму, лезь на ту пальму… Он полез на самую высокую, но пальмаоказалась не та.
– Сильно на негоразозлились?
– Ну что вы. Я его даже спросила – уверен, что ты хочешьлезть на пальму? Он ответил: чтобы тебе не пришлось делать штрафной удар, ясогласен на все! Весь поцарапался… Но мяч мы, к сожалению, не нашли.
– В другой раз кеддивам посоветовал отель, в котором шла свадебная вечеринка, и вы туда пришли впижаме…
– Да, была такая история – приехали на мой самый первый British Open, мне 18 лет тогда было.Все отели были забиты, единственный остался с номером за 25 фунтов в сутки. Пришлатуда вечером, уже готовилась лечь спать, и у меня захлопнулась дверь. Пришлосьидти вниз в пижаме, а там свадьба!
– И вас успелисфотографировать.
– Мало того, я еще потом полезла по лестнице, чтобы попасть всвой номер через окно!
– Вы, кажется,поменяли кедди этой весной?
– Да. Но не из-за того, что он был плохой. Просто у негосемья, и он не мог больше со мной ездить.
– А ему надополностью погрузиться в вашу профессиональную карьеру.
– Ох, мне кажется, кедди – это человек, которого я большевсего вижу в своей жизни. Больше чем папу, чем маму, чем дочку. Иногда кеддиживет у меня в доме, мы с ним и на поле, и не на поле…
– Должна бытьчеловеческая совместимость?
– Конечно! Это очень важно – совпадать по психологии. Можносказать, он становится моим другом. Хотя, конечно, он в первую очередь человек,который работает на меня. Бывают моменты, когда я на поле могу что-то сказатьжестко, но в целом все равно мы друзья.
– Кедди получаетзарплату?
– Да, и проценты от моих призовых.
– Бывает, что кеддичто-то советует, а вы с ним не согласны?
– Очень часто. Просто когда я вижу флаг, мне всегда хочется рисковатьи играть на него – неважно, есть передо мной вода или какая-нибудь другаяпреграда. Иногда просто переклинивает, по-другому и не скажешь. И мой кеддиоставляет мне одну клюшку и убегает вместе с остальными вперед. Докричаться ядо него уже не могу, и мне приходиться играть так, как считает нужным он.
– Чаще всего он прав?
– На самом деле, да. Просто на пятом часу игры я сильноустаю, и мозг соображает намного хуже, в том числе и в плане адекватностирешений. Конечно, в такие моменты по тактике кедди сильно помогает.
«В туре меня сначалавоспринимали, как пальму в Антарктике»
– Маша, а чем зацепилгольф, когда начали в него играть?
– Поначалу ничем. В 12 лет я была девочкой, которая всегдахотела танцевать. Я занималась балетом, и слезы после того, как я не попала вБольшой театр, буду помнить всю жизнь. А гольф – это было развлечение на лето вКарловых Варах, куда привез меня папа. Ну а сейчас это моя любовь, моя работа,то, без чего я не могу жить.
– В какой момент изразвлечения гольф превратился в дело жизни?
– Наверное, когда мне было лет 16, и я попала в сборнуюРоссии. Девочек я догнала быстро и поняла, что у меня получается. И что я могудвигаться дальше.
– Когда-то вырассказывали, что в профессиональном туре вас приняли не очень дружелюбно.
– Поначалу я ни с кем не общалась, и со мной никто необщался. Я была единственная гольфистка из России, как пальма в Антарктике. Потомкакие-то девочки стали помогать, пытались принять в свою компанию, а некоторые,знаете, такие чопорные англичанки держались от меня подальше. Поэтому я иговорила, что в туре есть девочки нормальные, а есть довольно высокомерные.
– Гольф, все-таки,более снобистский вид спорта, чем другие?
– Наверное, да. Вообще когда я играю в Европе, всеболее-менее дружелюбны. А вот в Америке, где уровень выше, я понимаю, чтодружбы в гольфе быть не может. Там только ты, кедди и поле. Больше никого нет.
– И друзей в туре,получается, у вас тоже нет?
– И не хочется, если честно. Бывает, конечно, что мы милообщаемся, после игры выпьем кофе. Но это все. На этом общение заканчивается.
– По ходу игры с соперницамитоже не общаетесь?
– Я нет – мне комфортнее идти и разговаривать со своим кедди.
– Не было случаев,когда напарницы по раунду пытались вывести вас из психологического равновесиякакими-нибудь неприятными вопросами или действиями?
– Ну бывало, спросят: «О-о-о, что это на тебе сегоднянадето?» Но мне уже все-таки не 15 лет. И вывести меня из себя каким-то взглядомили словом тяжело.
«Добилась того, чтостала спортсменкой, а не девушкой в красивых нарядах»
– От ваших слов «чтона тебе надето» мы оттолкнемся в обсуждении следующей темы для разговора. Всвое время вы стали эдаким новатором – привнесли в гольф более яркую, стильную манеру одеваться.
– Действительно, когда я пришла в тур, девушки в гольфе, восновном, носили брюки. Мне было всего 17-18 лет, и я подумала: почему бы инет? Почему не сделать зрелище более интересным? Ведь это привлечет в гольфновых болельщиков. Я первая стала носить на поле теннисные платья, а сейчасдевушек, которые выходят на поле в коротких юбках, очень много. Гольф, мне кажется,стал более сексуальным. Так что, в целом, мне удалось сделать то, что язадумала.
– В теннисе пронекоторых говорят: ну хорошо, одевается она ярко, но еще бы хорошо играла.
– Конечно, первые три года и про меня ходили разговоры: нукак же, ее приглашают в турниры только потому, что она симпатичная, из-за того,что она надевает красивые платья. Да пусть это было и так. Но я через этопрошла, понимала, что в какой-то момент достигну высокого уровня,тренировалась.
– Британская пресса,наверное, доставала.
– Это правда, замучила. Мой первый British Open, история с пижамой – всетам было.
– А сейчас интереспоутих?
– Стал немножко другим. Раньше писали «молодая, красивая,восходящая звезда», а сейчас пишут о моих результатах. И это то, о чем я всегдаговорила: что стремлюсь быть спортсменкой, а не девушкой, которая играет вгольф в красивых нарядах. И я этого добилась.
– Обиды, что выпопулярны в Англии, а не в России, нет?
– Я понимаю, что в нашей стране гольф только началразвиваться. Надеюсь, интерес к гольфу резко возрастет после Олимпийских игр. Ау меня есть шанс сделать его более популярным, и я не раз говорила: для меняочень важно донести людям, что обычная девочка может добиться в этом видеспорта успехов. Главное – это поддержка семьи, страны, Ассоциации гольфа России.
– Что вы думаете оперспективах гольфа в стране, где сезон длится полгода?
– Талантливые юниоры уже появляются, и их много. А климат…Ну и что теперь, сидеть сложа руки и смотреть, как кореянки играют лучше, чеммы?
– Кстати, лучше чеммы, играют и шведы, а в Швеции зима тоже длинная.
– Потому что гольф в Швеции существует очень давно, а мытолько начали двигаться. Но, знаете, я помню, как играли юниорки лет десятьтому назад. И вижу, как играют сейчас. Правда, намного лучше. Есть оченьсильные и мальчики, и девочки, и семилетние в том числе.
«Обязательно поселюсьв олимпийской деревне!»
– После того какгольф был включен в программу Олимпиады, обрадовались?
– Когда начала ставить перед собой в гольфе какие-то цели,то «мейджоры» были в приоритете. British Open, US Open, Evian Masters… Это была моя мечта. Но как только гольф вошел впрограмму Олимпийских игр, конечно, все изменилось. Олимпиада для меня одна изсамых важных целей.
– В Рио заранееприедете, чтобы понять, что вас там ждет?
– Нет. Я настраиваюсь так: для меня это должен быть обычныйтурнир. Буду тренироваться в Хьюстоне, а потом полечу в Бразилию.
– У вас есть друзья,которые вам расскажут, что такое Олимпиада?
– Конечно. Женя Кафельников (смеется). Олимпийский чемпион.Он уже все мне рассказал.
– Напугал?
– Нет, ну что вы – только о хороших моментах рассказывал.
– Жить собираетесь волимпийской деревне?
– Обязательно! Хочу прочувствовать, что это такое – бытьединой командой. Даже не думала о том, чтобы номер в отеле снять.
– Может быть,странный вопрос, но вы в профессиональном туре чувствуете, что представляетеРоссию?
– Да, особенно последние два года. Мне пишут много людей,говорят: Маша, мы за тебя болеем. Желают побед. Иногда по 40-50 писем в деньприходит. И я в такие моменты отчетливо осознаю, что я представляю нашу страну.Бывает, что на турнирах меня поддерживают русские болельщики. Допустим, выхожуя на соревнования, меня представляют на английском, а люди кричат – «Маша,давай!» И для меня это повод улыбнуться, я понимаю, что за меня болеют.
«Король Бахрейнаподарил браслет для моей дочки»
– Про один курьезныйслучай с пальмой вы уже рассказали. А были случаи, когда, например, в водузалезать приходилось?
– Много раз, стоя в воде, била по мячу. В этом году было.Снимаешь ботинки, закатываешь штаны, залезаешь в воду. Вообще это для васкурьезные моменты, а мне надо удар спасать (смеется). Злюсь на себя – ну вот,опять, выбивание из кактусов, из кустов, из воды… Но потом, действительно, состороны это выглядит очень смешно.
– Удачно из водывыбили?
– Да, мне надо было ударить метров на 150, а когда стоишь вводе, нужно использовать своеобразную технику, которую я вообще не тренирую.Хотя понимаю, что нужно, но на тренировке как-то лень залезать в воду(смеется).
– В гольф играют втом числе и очень богатые люди. Вы знакомы с такими?
– Со многими. Один случай расскажу. Были в Бахрейне, ужезаканчивался ужин, и ко мне подошла девушка. Шепчет на ушко: Мария, вы должнысъездить поиграть с королем Бахрейна. Я отвечаю: нет, не хочу. Через пять минутподходят два охранника. «Мадам, пройдемте в машину». Уже ничего и неспрашивают. Поехали. В общем, это человек, у которое свое девятилуночное поле. Онпохвастался, что на этом поле, кроме него, играли только я и Льюис Хэмилтон. Мнебыло очень приятно. Меня по пути в его замок предупредили, что обыгрыватькороля Бахрейна нельзя. Но у меня и шансов не было. Он просто постояннопереигрывал удары. Если бил в воду, то этого никто не замечал – он просто игралдальше. Так что на каждой лунке он меня обыграл на один удар.
– Как-то отблагодарилза партию?
– Мне, на самом деле, было приятно побывать у него в гостях.Интересное поле, он туда привез много птиц со всего мира. А когда я родила, мнеиз Бахрейна пришла посылка. В ней был золотой браслет с драгоценными камнямидля моей дочки.
– Если ввести впоисковике слова «Мария Верченова», сразу же всплывает знаменитая фотосессия вжурнале Maxim, которую вы устроили всего черездва месяца после рождения дочки.
– Мне из Maxim позвонили, когда я еще была в роддоме. Сказала им: позвоните попозже. В фотосессии приняла участие для того, чтобы показатьженщинам, что это возможно – восстановиться после родов за два месяца.
– Не хотите повторитьсъемку в стиле ню?
– Не хочу. Думаю, что фотосессия спортивной направленностимне сейчас интереснее. Можно в купальнике, но спортивная.
– Уровеньоткровенности съемки для Maxim выдозировали?
– Я хотела немножко другие фотографии. Чтобы это было вкупальнике и в движении. Но у Maxim несколько другая концепция, и моя им не подошла. В итоге япридумала, что буду позировать с различными спортивными предметами – ракеткой,клюшкой, баскетбольным мячом. Но я хотела, чтобы это было по-другому.
– Разочаровались?
– В какой-то степени да. Получилось очень сексуально, но мнехотелось, чтобы это было более спортивно и красиво.
«Не знакома сШараповой, но ходим к одному доктору»
– Нашу анкету «Или-или»мы начинаем с такого вопроса. Адам Сэндлер или Кевин Костнер?
– Кевин Костнер. Любимый актер всей моей жизни. Я его виделав Дубае, и он мне, кстати, улыбнулся. Когда вышел фильм «Телохранитель», явлюбилась в него.
– Но мы задали этотвопрос из-за другого фильма. Точнее, из-за двух знаменитых фильмов о гольфе. Сэндлер– «Счастливчик Гилмор», а Костнер снялся в фильме «Жестяной кубок».
– Еще есть Caddyshack.Мне «Жестяной кубок» нравится больше. Хотя в первый раз я его смотрела, когдатолько начинала играть в гольф, и многие моменты не поняла – например, когда онсидит в ботинках с отвинченными шипами. У гольфиста и у человека, не знакомогос этим спортом, два разных ощущения от «Жестяного кубка».
– Серена Уильямс илиМария Шарапова?
– Ну, конечно, Маша Шарапова, даже спорить не о чем. Она изРоссии, она очень красивая…
– И вас часто с нейсравнивали – называли «Шараповой от гольфа».
– Да, это правда, и с Шараповой, и с Анной Курниковой. Нопотом перестали.
– Вы с Машей незнакомы?
– Нет, хотя мы ходим к одному доктору. В Рио, надеюсь,познакомимся.
– Европа или Америка?
– Два разных ответа будет. В плане гольфа – Штаты. Мне оченьнравятся американские поля, я там лучше выступаю, чем в Европе. Но жить я бытам не хотела. И в бытовом плане выберу Европу. Такого изобилия красивых иинтересных мест, как в Европе, в Америке, на мой взгляд, нет.
– Дом в Хьюстоне –профессиональная необходимость?
– Да, там живут тренер, физиотерапевт. Так бы я в Хьюстон непоехала.
– Вы же ставили передсобой цель попасть в американский профессиональный тур?
– Да. Но решила на год повременить. Подожду, пока дочка ещечуть-чуть подрастет.
– Последний вопрос унас такой: когда-нибудь навыки из гольфа в жизни использовали? Например, одинзнаменитый метатель молота рассказывал, что для него не проблема на рыбалкезабросить снасть до середины озера.
– Как-то сидели на пляже в Турции с мамой и с дочкой. Переднами лежат мужики и развлекаются тем, что кидают камешки в корзину, которая отних метрах в семи. Никто попасть не может. Я смотрю на это, удивляюсь – это жетак просто! И говорю: мам, можно я камешком туда кину? А мы лежим еще метрах впяти от мужиков. Она просит: не надо, они обидятся… Но я не послушалась. Кричу:ребята, смотрите, как надо! И три камня подряд в цель.
– Они обиделись?
– Встали и ушли.
– Видели ролик, какФедерер подачей сбивает банку с головы добровольца?
– Видела. У меня такой случай был: на каком-то турниретренировалась, смотрю – человек заснул на трибуне. Я говорю кедди: измерь мне,пожалуйста, расстояние до него. Он говорит: 45 метров, но,пожалуйста, Маша, не надо трюков! Я с первой попытки попала в него мячом. Несильным ударом, таким навесиком…
– А он?
– Проснулся. Так что фокусничать мы тоже умеем.
«Кинуть гранату? Я за мир!»
В конце интервью мы предложили Верченовой виртуально сдатьнормы ГТО.
– Бегать и прыгать будем прямо здесь, в редакции? –улыбнулась Мария, глядя на нормативы.
– Нет, на словоповерим. За сколько 100 метров пробежите?
– Ой, не знаю.
– За 16,8 секундынадо на золотой значок.
– Пробегу.
– Бег на 2 километра – назолотой значок 11 минут.
– Да. Бегать я умею, ноги длинные.
– Прыжок в длину?
– С места – метр!
– Маловато. Метр дажемы прыгнем. На бронзовый значок 165 см.
– Смогу. Но с прыжками у меня проблемы.
– Сколько разотожметесь от пола?
– Тридцать раз спокойно.
– Отлично, на золотойзначок 14 надо. А подъем туловища лежа? Надо 40.
– Бесконечно могу это упражнение делать (смеется).
– Упражнение нагибкость – вперед надо наклониться из положения стоя…
– Я была в балете! – смеясь, перебивает Маша.
– Ясно. Метаниеспортивного снаряда весом в 500 граммов. Короче, представьте, как кидаете гранату втанк.
– Не буду отвечать, никогда не кидала. И вообще я за мир!
